Лидия Леонтьевна Кутина родилась 26 марта 1921 г. в городе Николаевске Саратовской области. В том же году родители переехали на жительство в Ленинград и поселились на Петроградской стороне. Отец Лидии Леонтьевны - Леонтий Степанович Кутин был моряком, позже работал экономистом. Мать - Мария Ивановна происходила из крестьян. Летом семья обычно выезжала на родину матери в живописные Валдайские места. На всю жизнь Лидия Леонтьевна сохранила любовь к русской природе, к ее неброской красоте во все времена года. В 1929 году Лидия Леонтьевна поступила в школу. Репрессии 30-х годов не обошли стороной и семью Кутиных. В 1938 году был арестован отец, а мать со старшим сыном выслана в Казахстан. Лидии Леонтьевне было разрешено остаться в Ленинграде у бабушки. Через 20 лет Л.С. Кутин был реабилитирован посмертно.

Уже в школьные годы проявились разносторонние способности Лидии Леонтьевны. Она прекрасно училась по всем предметам школьной программы, переходя из класса в класс с похвальными грамотами. Ее музыкальная одаренность была признана в музыкальной школе при Консерватории, которую она посещала параллельно с занятиями в общеобразовательной школе, обучаясь по классу фортепиано. Она могла бы продолжить музыкальное образование, но влечение к гуманитарным наукам оказалось сильнее, и по окончании школы, получив аттестат с отличием, дающий право поступления в высшую школу без вступительных экзаменов, Лидия Леонтьевна подает заявление о приеме на русское отделение филологического факультета ленинградского Университета. Университет той поры давал студентам широкое филологическое образование. Для всех студентов-филологов, независимо от специализации, читался почти трехгодичный курс всеобщей истории и истории народов СССР, а также история философии. Столь иже объемлющими были и курсы по истории литератур -- античной, западноевропейской, по истории славянских клавиатур и русской литературы. Обязательными были и дисциплины, излагавшие основы литературоведения и языкознания. Широко практиковались различные семинары и спецкурсы. Серьезное внимание обращалось на овладение языками. Кроме изучения западноевропейских языков (немецкого, французского и английского) русисты знакомились с латынью и греческим, а также с инославянскими языками -- болгарским, польским, чешским. Среди профессорско-преподавательского состава были такие крупные ученые как С.П. Обнорский, Л.П. Якубинский, М.К. Азадовский, В.Я. Пропп, И.И. Толстой, А.С. Орлов, П.Н. Берков, С.Г. Бархударов. Огромную аудиторию собирали блистательные лекции Г.А. Гуковского по истории русской литературы, нетрадиционны были лекцииразмышления по современному русскому языку Л. В. Щербы, на которых студенты вовлекались в обсуждение проблем русистики.

Учебу в Университете прерывает война. Сдав последние экзамены за 2 курс, Лидия Леонтьевна становится слушательницей организованных при университете Российским Обществом Красного Креста курсов медицинских сестер. Уже в ноябре 1941 г., по окончании курсов, Лидия Леонтьевна была мобилизована в армию и направлена для прохождения службы в Эвакогоспиталь N 1448. Для Ленинграда наступили тяжелые дни. Фронт проходил по окраинам города, сомкнулось кольцо блокады. Особенно трудна была первая военная зима 1941-1942 гг. Холод, отсутствие электричества, голодный паек, а рядом -- переполненные ранеными палаты, боль, страдания, смерти -- вот главные приметы того времени. Л.Л. Кутину постигает утрата -- умирает от дистрофии ее бабушка. После прорыва блокады госпиталь в составе Ленинградского, а затем 2-го Белорусского фронтов двигается вместе с войсками на запад, через Польшу в Германию. Там, в городе Штеттине застает ее известие об окончании войны. За участие в Великой Отечественной войне Л.Л. Кутина была награждена медалями "За оборону Ленинграда", "За победу над Германией" и орденом Отечественной войны 2-ой степени.

После демобилизации Лидия Леонтьевна возвращается в Ленинград и с осени 1945 г. продолжает занятия в Университете. К этому времени Университет, год назад вернувшийся из Саратова, куда он был эвакуирован в начале 1942 г., во многом принял свой прежний вид. Были раскрыты заложенные кирпичом и забетонированные окна первого этажа филфака, починена крыша, частично отремонтированы аудитории и исправлены печи - все это силами самих студентов и преподавателей. Постепенно налаживался учебный процесс. Со свойственной ей энергией и самоотдачей Л.Л. Кутина познает не только то, что входит в программу ее обучения, но слушает и необязательные для нее курсы, участвует в спецсеминарах (например, в семинаре Б.М. Эйхенбаума). Ее научные интересы склоняются к лингвистике. Кафедрой русского языка заведовал тогда регулярно приезжавший из Москвы В.В. Виноградов, несколько позже руководство кафедрой принял на себя Б.А. Ларин. Лидия Леонтьевна слушает лекции по исторической грамматике у М.А. Соколовой, по современному русскому языку у Э. И. Коротаевой, а также впервые введенный в программу русистов курс истории русского литературного языка, который вели Ю.С. Сорокин и Б.А. Ларин. Ее дипломная работа, написанная под руководством А.П. Евгеньевой о языке Летописной книги Катырева- Ростовского, была удостоена высшей оценки, а Лидия Леонтьевна принята (не без затруднений из-за судьбы ее отца) в аспирантуру при кафедре русского языка.

В 1953 г. Л.Л. Кутина блестяще защищает диссертацию на соискание научной степени кандидата филологических наук -- "Лексика исторических повестей о Смутном времени Московского государства (из истории русского литературного языка XVII века)". Еще до завершения аспирантуры -- с 1 июня 1951 г. Лидия Леонтьевна была зачислена младшим научным сотрудником в словарный сектор Ленинградского отделения института языкознания АН СССР, где она и проработала до конца жизни. Л. Л. Кутина начинает свою работу в словарном секторе Института древнерусского языка как автор-составитель в 1-ом томе Словаря древнерусского языка, редактором которого была в это время А. П. Евгеньева. Но вскоре составление словаря прекращается, а его картотека перевозится в Москву, в Институт русского языка АН СССР (на дополненных материалах этой картотеки составляется и создается в настоящее время "Словарь русского языка XI-XVII вв."). Лидия Леонтьевна включается в разработку новой лексикографической темы -- словарь современного русского языка. Этот словарь, предназначавшийся для широких кругов читателей, должен был показать современное состояние словарного состава русского литературного языка и достаточно полно представить его лексику. В числе деятельных членов редакционной коллегии были В.В. Виноградов, С.Г. Бархударов, Г.П. Блок, Ю. С. Сорокин. Авторами словаря стали молодые начинающие лексикографы. Руководила их работой А. П. Евгеньева, которая, начиная со 2-го тома Словаря, стала председателем редколлегии, а Л.Л. Кутина заместителем председателя. В результате обсуждения и определения программы Словаря была написана "Инструкция для составления "Словаря современного русского литературного языка " (в трех томах) (Л.; 1953, 94 с.). В ходе составления объем словаря увеличился до четырех томов, изменилось и его название -- "Словарь русского языка" (М.; 1957-1961, Т. 1-4). В Инструкции Л. Л. Кутиной принадлежат главы об омонимах и иллюстрациях в Словаре.

Проблема омонимии была достаточно сложной и мало разработанной в теории русской лексикографии, практическое же ее решение в предшествующих словарях, особенно в однотомнике С. И. Ожегова, приводило к появлению на страницах словарей неоправданно большого числа слов-омонимов. Взгляды Л. Л. Кутиной на проблему омонимии в русском языке нашли свое отражение в опубликованных ею статьях (Омонимы в толковых словарях русского языка (академическая лексикография дореволюционной поры) // Лексикографический сборник. 1957. Вып. 2.С. 54-65; Омонимы // БСЭ, 2-е изд. Т. 31. С. 21; Омографы // Там же. С. 19; Омофоны // Там же. С. 21) и докладе, которым открывалась общесоюзная дискуссия по вопросам омонимии, проходившая в Ленинграде в 1950-е гг.

Л. Л. Кутина считает основой для выделения омонимов в современном русском языке их структурно-семантические характеристики. Следовательно, вопрос о границах отдельного слова решался на основании учета смысловых связей и отношений в слове и учета положения слова в структуре языка, т. е. его словопроизводственных связей, его отношений с однокоренными словами и т. п. В связи с таким пониманием омонимии выделяется три основных группы омонимов: 1) омоформы, т.е. слова, совпадающие по звучанию в одной или нескольких формах и расходящиеся в других (например, пасть, сущ. -- пасть, глаг.); 2) слова разного происхождения, совпавшие по звуковому облику во всех формах (например, лук1, растение -- лук2, оружие); 3) слова общего происхождения, у которых разрыв семантических связей сочетается с установлением структурных особенностей (например, мяться1, становиться негладким; мять, мятый, смяться, измяться -- мяться2, быть в нерешительности; замяться, помяться, заминка).

Благодаря такой научно обоснованной и практически четко определенной концепции, которую предложила Лидия Леонтьевна, демонстрация омонимов выгодно отличает данный словарь от его предшественников. Позже, рассматривая проблемы омонимии применительно к языку XVIIIв., Л. Л. Кутина, не отказываясь от структурно-семантического принципа выделения омонимов, сочла необходимым внести некоторые уточнения. В частности, она считает предпочтительным, учитывая еще недостаточную степень разработанности вопросов о реальной морфологической членимости и объединяемости различных словообразовательных значений в слове, не принимать во внимание омоморфемность аффиксов, т. е. ведущим показателем омонимичности признается омоморфемность основ как главных носителей лексической семантики. Поэтому в "Словаре русского языка XVIII в.", принявшем для своей разработки омонимов рекомендации Л. Л. Кутиной, такие слова с омоморфемными аффиксами не показываются как омонимы (например, задуть, "начать дуть" - "дуя, погасить"; законник, "книга законов" - "знаток законов").

Л. Л. Кутина была одним из активных авторов "Словаря русского языка", ею составлены словарные статьи на буквы и, р, она занималась также подготовкой авторского текста для редактирования, а затем редактировала 4-й том Словаря (буквы С-Т). В качестве заместителя главного редактора принимала участие в совершенствовании всего текста Словаря. Словарь получил высокую оценку среди специалистов и читателей (в 1981-1984 гг. вышло 2-е исправленное и дополненное издание Словаря). Для Лидии Леонтьевны он был хорошей школой овладения лексикографическим мастерством. Работа в Словаре укрепила убежденность Л.Л. Кутиной в том, что словарь не просто собрание объясняемых слов - это особый жанр научного исследования и описания лексического состава языка.

В 1959 г., ко времени завершения работы над "Словарем русского языка", в словарном секторе Института по предложению В.В. Виноградова была организована группа исторической лексикологии -- для изучения русского языка XVIII в. и издания исторического словаря того времени. Группу возглавил Г.П. Блок, после его смерти в 1961 г. Ю.С. Сорокин, а с 1971 г. ее руководителем стала Л.Л. Кутина.

Лидия Леонтьевна участвует в создании картотеки будущего словаря, сосредоточив свое внимание на изучение источников петровского времени. Одновременно она занимается проблематикой, связанной с формированием научного языка и его терминологического фонда в предломоносовский период. Результаты ее исследований были изложены в двух монографиях: "Формирование языка русской науки. Терминология математики, астрономии, географии в первой трети XVIII в." (М.-Л.; Наука, 1964. 219 с.) и "Формирование терминологии физики в России. Период предломоносовский: первая треть века." (М.-Л.; Наука, 1966. 288 с.). За последнюю монографию, представленную на защиту в качестве диссертации, Л.Л. Кутиной в 1966 г. присуждается ученая степень доктора филологических наук. Несколько ранее, в 1962 г. постановлением Президиума АН СССР ей было присвоено ученое звание старшего научного сотрудника.

Работы Л.Л. Кутиной стали важным вкладом в русскую историческую лексикологию. Они показали, что существовавшие до того представления о развитии языка русской науки были и неполными и искаженными. Лидия Леонтьевна доказала на огромном, впервые вводимом в научный обиход материале, что первая треть XVIII в. была начальным этапом в складывании нового научного языка, уточнив тем самым и роль Ломоносова как участника, но не зачинателя этого процесса. В своей рекомендации к защите П.Н. Берков подчеркивал, что работы Л.Л. Кутиной ценны "строгостью, четкостью и осторожностью применяемого метода исследования. Предлагаемый автором путь анализа фактов подкупает своей теоретической обоснованностью и документальной доказательностью". Книги Л.Л. Кутиной подтвердили также, что создание исторического Словаря русского языка XVIII в. невозможно без предварительного исследования исторического развития словарного состава. Такая работа, связанная с изучением различных в жанровом отношении произведений XVIII в. и отдельных лексических разрядов языка этого времени, была уже начата группой исторической лексикологии и ее результаты были изложены в нескольких тематических сборниках. Руководитель темы Ю.С. Сорокин вместе с Л. Л. Кутиной (к этому времени они стали супружеской парой) наметили обширную программу изучения лексики XVIII в., выдвинув в числе первоочередных задач выяснения места и роли неологии в развитии словарного состава русского языка той поры. Лидия Леонтьевна обращается к изучению проблемы языковых контактов и иноязычной неологии XVIII в. Книга, посвященная этой теме, была коллективным трудом, но ее основные направления, идеи и значительная часть текста принадлежат Л.Л. Кутиной^*.

Одна из глав книги была посвящена описанию иноязычной лексики в русском речевом обиходе XVIII в. Для того, чтобы объективно показать картину вхождения иноязычного слова в состав русского языка, определить, какие функциональные сферы словаря оказались наиболее проницаемыми для заимствования, выявить направление языковых контактов в каждой сфере и представить особенности адаптации иноязычного слова - для решения этих вопросов в качестве оптимальной формы исследования Лидия Леонтьевна предложила особый тип словаря -- словарь вхождений иноязычных слов в русский язык ("Словарь вхождений"). Так как Словарь был составной частью книги и, кроме того, из-за ограниченного объема издания представлен фрагментарно, он стал известен лишь узкому кругу читателей-специалистов и не был оценен по достоинству. А ведь это совершенно еще не известный в русской лексикографии новый тип словаря.

В словаре прослеживается лишь начальный период функционирования иноязычного слова - первые три десятилетия с момента его появления. Слова в нем распределены по функциональным сферам; для иноязычной лексики XVIII в. актуальным оказалось распределение по одиннадцати основным сферам, в том числе: военное дело и война; государство, право, политика, дипломатия, администрация, юстиция; финансы, коммерция, связь; хозяйство, промышленность, техника, строительное дело; общественный и частный быт; наука, образование, воспитание и др. Внутри каждого раздела были свои подразделы первого и второго порядка. Распределение иноязычных заимствований по соответствующим сферам осуществлялось с учетом значения слова.

В заглавной строке давались все зафиксированные в текстах ближайшего тридцатилетия варианты слова, т. к. вариативность внешнего облика слова была одной из существенных примет заимствования и преодолевалась в процессе адаптации и выработки в итоге нормативной формы. Так например, слово эскадрон употреблялось в пятнадцати вариантах: эсквадрон, сквадрон, шквандрон, шквадрон, швандрон, швадрон, шкандрон, шкадрон, шквардон, шкардон, шквендрон, шквадрона, шквендрона, швендрона. За заглавной строкой следует этимологическая часть - указание на источник заимствования иноязычного слова в русский язык. Этимологические проблемы также решены не традиционно. Л.Л. Кутина, исходя из положения о том, что заимствование происходит на уровне значения, считает источником заимствования тот язык, в котором сложилось у слова то значение, с которым оно приходит в принимающий язык. Все другие языки, которые усвоили данное слово в этом его значении и которые могли выступить в качестве передающей среды, рассматриваются как языки-посредники.

В словарную статью включаются сведения о времени первых фиксаций слова в источниках XVIII в. и характеризуются сами источники, при необходимости дается комментарий о вариантности форм. Набор таких сведений обусловлен индивидуальными особенностями описываемой лексической единицы. Например, в статье Блокировать, Блоковать указывается, что они употребляются с первого десятилетия века, ранее всего в переводах польских документов и в речи польско- и немецко-двуязычных лиц; преобладает форма на -овать; общая активизация употребления - к концу десятилетия. Определение значения слова выводится из анализа текстов и из данных словарей XVIII в. Оно обычно не ограничивается чисто лексикографической дефиницией, но сопровождается дополнительными комментариями. Слово Полиция имеет такую семантическую характеристику: "первоначально как имя действия в знач.: гражд. Управление (ср. нем., пол.), затем в более узком смысле: градоправление, управление городским хозяйством и благочестием (ср. нем.) с последующими метонимическими сдвигами: чиновники и служащие такого ведомства; служебное помещение."

Семантическую характеристику слова дополняют сведения о русском соответствии или наборе соответствий, например, агрессор "наступатель, нападатель"; атом "несекомое, непресекаемое, частица, пыль, прах".

В Словаре приводится цитатный материал, иллюстрирующий и подтверждающий формальные и семантические характеристики слова. Завершают словарную статью свидетельства современников -- словарные материалы, этимологии XVIII в.

Следовательно, разработанная Л.Л. Кутиной программа Словаря вхождений давала исчерпывающий набор информации о иноязычных неологизмах XVIII в. периода их вхождения в русский язык - о времени их появления, о форме и вариантности слов, о языках-источниках заимствования, о семантической адаптации слова, о его лексических связях, о степени распространения в разных социальных и функциональных сферах, об отношении современников.

Лидия Леонтьевна предполагала продолжить этот труд и сделать полный словарь, примерно на 11 тыс. слов, тем более, что предварительная, наиболее трудоемкая часть работы по сбору материалов, распределение его по рубрикам идеографической сетки была завершена. Было также составлено ею (и соавторами монографии) много словарных статей, которые не вошли в окончательный текст книги. Среди бумаг Лидии Леонтьевны сохранился полностью сделанный самый большой раздел "Военное дело и война" - статьи на иноязычные заимствования первой трети XVIII в. К сожалению, начавшаяся работа над "Словарем русского языка XVIII в." не позволила осуществить задуманное.

Почти четверть века была связана у Л.Л. Кутиной со "Словарем русского языка XVIII в.", главным делом ее жизни. Лидия Леонтьевна принимала участие во всех видах предварительной работы над Словарем. Она занималась изучением его источников, определением характера выборки цитат из них и сама выписывала карточки-цитаты. Обращала внимание Лидия Леонтьевна и на вопросы расположения материалов в словарной картотеке, имея в виду не только непосредственное ее назначение - быть базой для создания словаря, но и основой для различных лексикологических исследований. В этих на первый взгляд нетворческих занятиях проявилась характерная черта Лидии Леонтьевны как лексикографа - она считала все виды словарной работы серьезным и требующим внимательного отношения и уважения. В настоящее время в картотеке представлено более 2 млн. карточек-цитат, к ее материалам обращаются ученые, преподаватели, аспиранты не только нашей страны, но и зарубежные.

Создаваемый Словарь должен был показать на материалах разных по типу языка, по жанровым и стилистическим разновидностям памятников XVIII в. состояние лексической системы русского языка того времени. При этом было признано основной задачей отразить в Словаре изменения лексического состава языка, неустойчивость лексико-фразеологических форм, замену устаревающих элементов новыми. Теоретические обоснования и практические рекомендации по составлению Словаря были изложены в проекте (Словарь русского языка XVIII в. Проект. Л.; Наука, 1977, 164 с.). Лидия Леонтьевна является автором нескольких разделов Проекта, касающихся границ слова (вариативность, омонимия) и содержательной сущности слова (семантика, лексическая сочетаемость). Но следует отметить, что нет ни одного раздела Проекта, в котором не нашли бы отражения высказанные Л. Л. Кутиной суждения и рекомендации. В разделе о семантике Лидия Леонтьевна предложила детально проработанные способы описания значения слова, обратив особое внимание на демонстрацию словоупотреблений и сочетательных свойств слова, поскольку именно в этой сфере с наибольшей полнотой обнаруживается отличие XVIII в. от последующего времени, равно как и изменения, происходящие в пределах века.

Лидия Леонтьевна считает необходимым показывать в словаре употребления, связанные с семантической характеристикой контекста, метонимически смещенные употребления, переносные и образные употребления, распространительные, экспрессивные и окказиональные. Выделены употребления, связанные с жанровой характеристикой контекста (употребления в пословицах, в цитатах из церковных текстов, в травестированной поэзии и пр.) и с синтаксической (в обращении, в риторическом вопросе, с именем собственным и пр.).

Обращаясь к отражению в Словаре лексической сочетаемости, Л. Л. Кутина намечает два основных типа сочетаний, подлежащих описанию. Это свободные (устойчивые и неустойчивые) сочетания, преимущественно специфические для XVIII в., отличающиеся от современных особым набором распространителей (например, натуральная горя, ров, камень; болезнь горячая, ломотная, чахотная) или являющиеся базой для дальнейшего семантического развертывания слова (например, сочетание дрожать от страха в значении "бояться"). Второй тип - несвободные сочетания, сохраняющие связь со значением, но одновременно отличающиеся известной степенью синтетичности. В Словаре предложено помещать несколько видов таких сочетаний: терминологические сочетания (биющая жила "пульс"), метафорические (таять сердцем по кому-л.), перифразы (слезы Авроры "роса"), литературные штампы и клише (на крыльях Аквилона), глагольные перифразы (предать огню "сжечь"), тавтологические сочетания (мелко намелко), сложные союзы, предлоги, частицы и модальные обороты (аки бы рещи). Лидия Леонтьевна предложила особый способ описания для семантических структур, не бывших предметом внимания в русской лексикографии. Это те структуры, у которых на протяжении века происходит распад общего значения с его контекстными применениями и формирование новых значений, для эволюционирующих остаточных архаичных структур, широких диффузных значений с аспектами их применения, рудиментов старых значений или неоформившихся как значение семантических новаций, поскольку происходящие в них перераспределения не укладываются в традиционные рубрики значение и оттенок значения. Для показа этих явлений она ввела знак тире ( - ), который в свое время использовал И.И. Срезневский для выделения разных смыслов слова и отчленения этимолого-сопоставительных сведений от основного корпуса статьи. При этом были оговорены и приемы демонстрации таких структур. Отмечались также особыми знаками выпадение из языка или сокращение употребительности слов. На первый взгляд может показаться, что эти технические приемы не очень существенны. Однако в словаре с его жестко ограниченными формами описания техника оформления приобретает принципиальное значение и является единственным способом дать адекватную информацию о слове и особенностях его семантической структуры.

Л.Л. Кутина превосходно реализовала идеи проекта в своей практической работе по составлению словаря и редактированию его выпусков. Сделанные ею словарные статьи предстают как своеобразные монографии о слове, облеченные в лексикографическую форму.

Несмотря на то, что занятие Словарем оставляло мало времени для других дел, Лидии Леонтьевне удавалось обращаться к интересующим ее проблемам развития русского языка XVIII в. и написать несколько свежих по материалам и важных по выводам исследований. В историю лексикографии XVIII в. вошла работа Л. Л. Кутиной о семантической характеристике в Словаре Академии Российской (Вопросы лексической семантики в Словаре Академии Российской // Словари и словарное дело в России XVIII в. Л.; Наука, 1980. С. 70-89).

Лидия Леонтьевна принимала деятельное участие и в научно- организационной работе - как член ученого совета, картотечного совета, межинститутского семинара по XVIII в. Руководство группой также доставляло ей много административных забот, особенно в первые годы, когда приходилось отстаивать право на существование Словаря в том виде, как он был задуман.

Л.Л. Кутиной было свойственно природное достоинство и интеллигентность. Она располагала к себе открытым доброжелательством и естественной простотой поведения. Даже самое решительное несогласие с чем- либо Лидия Леонтьевна умела высказать а очень деликатной для оппонента форме.

Она живо интересовалась всеми новинками литературы и любила поделиться впечатлениями от прочитанного. Ни одно культурное событие в жизни города никогда не проходило мимо ее внимания, будь то филармонический концерт, новый интересный спектакль или выставка. Лишь нездоровье последних лет заставило Лидию Леонтьевну отказаться от столь насыщенного образа жизни и сосредоточить все силы на научной деятельности.

Скончалась Л.Л. Кутина 22 ноября 1987 г. До последнего дня своей жизни она продолжала трудиться. Ее больничная палата больше походила на рабочий кабинет. Она читала корректуры очередного выпуска Словаря, обсуждала с коллегами словарные статьи, размышляла над проектом нового исторического словаря XIX века.

Е.Э. Биржакова

^* Биржакова Е.Э., Войнова Л.А., Кутина Л.Л. Очерки по исторической лексикографии русского языка XVIII в. Языковые контакты и заимствования. Л.; Наука, 1972. 471 с.